6.4 Абсурдность использования внутренней девальвации как средства достижения конкурентоспособности

Если задолженность определенных стран в международной торговле возрастет до неуправляемого масштаба и страна-кредитор (экспортер) захочет дать им советы, как стать успешнее, то тогда возникнет ситуация, похожая на теперешнюю в Европе, где Германия считает, что все проблемы Южной Европы коренятся в слабой конкурентоспособности (то есть в высоких зарплатах и пенсиях), которая делает эти страны неспособными экспортировать собственную продукцию и таким образом отрегулировать постоянно растущее нарушение торгового баланса. Давайте на мгновение отвлечемся от нашей модели, которая утверждает, что даже при сбалансированной международной торговле ситуация не была бы устойчивой (на основании предположения, что компании-участницы все равно будут стремиться к прибыли).

Аргумент Германии состоит в том, что когда-то и сама она была в положении больного в Европе и смогла добиться успеха с помощью режима строгой экономии. Это так, и это действительно сработало для Германии. Но такая стратегия работает только для одной страны. Любой страны, но при этом только одной (или для нескольких стран), но не для всех стран в группе.

В то время, когда Германия повышала свою конкурентоспособность посредством снижения своих расходов (зарплат) и увеличения объемов производства, все остальные страны ЕС были в хорошей форме, и, уменьшая затраты на производство и увеличивая объем экспорта в эти соседние страны, Германия добилась рынков сбыта, способствовавших ее экономическому успеху. Сила и мощь Севера происходит от желания и возможности Юга приобретать его товары. Конечно же, такой дисбаланс в международной торговле приводит к таким же последствиям, как и наша модель: огромному дефициту, росту безработицы и долгам, которые невозможно будет выплатить.

Так что если советом Севера будет строгая экономия – снизьте зарплаты, снизьте пенсии (мы сделали то же самое и только посмотрите, как мы теперь преуспеваем!) – то это и правда глупо. Такая экономия имеет двоякий результат:

  • При уменьшении покупательной способности в таких странах, как Греция, рецессия начинает серьезно сокращать даже внутренние секторы промышленности, которые при других обстоятельствах могли бы процветать. Если бы у Греции была своя валюта, ее могли бы девальвировать. Это привело бы к сокращению импорта с Севера (и именно поэтому Север хочет любой ценой сохранить евро), зато отечественная промышленность, которая оперирует на основе местного спроса и предложения, продолжила бы функционировать без серьезных сбоев. Отсутствие местной валюты, однако, разрушает эту внутреннюю основу общества, и рецессия растет еще больше.
  • Точно так же, как спрос на отечественные товары и услуги падает, спрос на импортные товары тоже снижается! Кредиторы, призывающие к экономии, на самом деле пилят сук, на котором сами же и сидят. Их экономическое процветание зависит от экспорта на Юг! С растущими сокращениями и еще больше уменьшающейся покупательной способностью Юга экономика стран-экспортеров тоже замедляется. Если кто-то думает, что строгая экономия в государстве А не особо повлияет на государство В, так как В не экспортирует в А в таких больших объемах, то он может сильно ошибаться. Возможно В и не экспортирует в А, зато экспортирует в С, D, Е, которые крепко связаны с А и имеют серьезное влияние друг на друга. Такая взаимосвязь экономик настолько обширна, что в скором времени они вес будут затронуты.

Но представьте, что такой политике будут полностью следовать и государства, не имеющие в данное время проблем, добьются, ценой сильной боли (безработицей, упадком государственных функций, ростом бедности, числа самоубийств, ненависти между народами, экстремизма) поставленной ЦЕЛИ и снизят свои затраты на производство и снова станут конкурентоспособными.

Что это будет означать?

Предположим, к примеру, что Греция (и другие страны юга) успешно сократила свои зарплаты с 2000 евро в месяц до 1000 евро в месяц. Таким же образом они как-то сумеют (все так же гипотетически) создать продукцию, которую можно будет экспортировать на север, чего и требует Германия.

Последствия будут сразу видны:

  • Из-за «добровольного» сокращения своей покупательной способности юг больше не сможет продолжать покупать товары у севера, ставшие неконкурентоспособными из-за неизменившихся зарплат у северян. Это уже само по себе вызовет упадок Севера.
  • Юг, восстановивший силы с помощью режима строгой экономии, начнет масштабный экспорт своей новой продукции на север и таким образом станет разрушать там целые отрасли промышленности так же, как когда-то Север разрушил его собственные своим чрезмерным экспортом.     

Реакция Юга на проблемы Севера будет такой же циничной: начните экономить, как вы сами нам тогда советовали! Было бы забавно посмотреть на греков и испанцев, говорящих Германии затянуть пояса, сократить свои зарплаты в 4000 евро в месяц, уволить своих учителей, полицейских, пожарников… просто великолепно.

 

Теперь вы видите бессмысленность экономии?

Это неразрешимая дилемма. Даже если Север по каким бы то ни было причинам согласится на эти условия, это приведет лишь к такому же страданию (безработице, упадку функций государства, росту бедности, числа самоубийств, межнациональной ненависти и экстремизма), когда конечным результатом станет сокращение зарплат до каких-то 500 евро в месяц на Севере и сумасшедший цикл начнется вновь. Государства будут снова и снова проходить все ту же пытку постепенным принудительным снижением зарплат и безработицей, пока в конечном итоге зарплаты не опустятся до нескольких центов, но даже в таком случае процесс внутренней девальвации не закончится. По существу это то же самое, что искусственное снижение обменного курса в целях разорения соседа – валютная война. (Единственное отличие в том, что в случае с обменным курсом не нужно сокращать рабочие мест аи вызывать безработицу среди населения для того, чтобы снизить зарплаты и таким образом стать более конкурентоспособными).

Проще говоря, попытка стать конкурентоспособными не является долгосрочным решением. Она лишь приводит к повторению этой же стратегии второй стороной и взаимному разорению.

Именно поэтому у нас есть обменные курсы. Вместо внутренней девальвации и огромного страдания, связанного с ней (которое разрушает даже те отрасли отечественной промышленности, что в другом остались бы не затронуты рецессией), дисбаланс естественным образом убирается за счет роста и снижения курса обмена валют. Таким образом равновесие быстро восстанавливается, так как с увеличением экспорта обменный курс страны-экспортера тоже растет. Если он высок в достаточной мере и в разумных пределах, происходит естественный спад конкурентоспособности, так как их товары становятся дороже и спрос на них несколько снижается.

Конечно же, необходимым условием является существование плавающих курсов валют, не регулируемых политиками. Такова проблема Китая, США, ЕС и других торговых партнеров Китая. Искусственно заниженный юань, курс которого не растет несмотря на стабильно огромное ежегодное превышение экспорта Китая над импортом, приводит к неизменно растущему дисбалансу, как в случае с единой валютой евро в Европе. У США (как и у некоторых стран Евросоюза) огромный дефицит по отношению к Китаю, который только увеличивается и ведет к растущей безработице и упадку отечественной промышленности, разрушаемой массовым импортом из Китая. Также растет и внешний долг этих стран (в точности по нашей модели), финансируемый опять-таки в основном Китаем. Естественно, США потихоньку становятся в положение Греции, и единственная причина, по которой Китай не требует от США сократить свои зарплаты и ввести режим строгой экономии является размер и военная мощь этого государства (США). Факт в том, что без корректировки такие отношения не будут устойчивыми.